Мизерере - Страница 6

К оглавлению

6

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

— И что ты там забыл?

— Хочу посмотреть на первые в мире церкви. Когда в римских цирках христиан бросали на растерзание зверям, мы, армяне, уже возводили храмы. Я хочу обойти все места, где строительство велось еще в пятом веке. «Мартирии» — усыпальницы, в которых покоились останки святых мучеников. Часовни, выдолбленные в скалах, стелы… А потом посещу базилики золотого седьмого века. Я уже набросал маршрут.

Мендес взял еще пахлавы:

— Хрен знает что, а вкусно.

Касдан улыбнулся. Он дожидался, когда еда окажет свое действие. Мед, орехи, сахар. Все эти компоненты попадут кубинцу в кровь и погасят его попытки к сопротивлению. Патологоанатом тем временем грыз пахлаву, даже не подозревая, как она изнутри подгрызает его самого.

— Ладно, — произнес наконец армянин. — Что же тебе поведал этот труп?

— Сердечная недостаточность.

— Ты же клялся, что это убийство!

— Дай договорить. Сердечная недостаточность, вызванная острой болью.

Касдан подумал о крике, застрявшем в органе.

— А точнее, болью в барабанных перепонках. Кровь вытекла из ушей.

— Ему прокололи барабанные перепонки?

— Вот-вот. Барабанные перепонки и вообще орган слуха. Это установлено специалисткой-отоларингологом. По всей видимости, убийца с силой воткнул ему в каждое ухо что-то острое. И я неспроста говорю о силе. Будь такое возможно, я бы назвал вязальную спицу и молоток.

— Поподробнее, если можешь.

— Мы исследовали уши отоскопом. Острие проткнуло барабанную перепонку, разрушило слуховые косточки и достигло улитки. Поверь мне, нужно очень постараться, чтобы затронуть эту область. У твоего чилийца не было ни единого шанса. Мгновенная остановка сердца.

— Неужели так больно?

— У тебя самого когда-нибудь был отит? В органе слуха до фига нервных окончаний.

За сорок лет службы в полиции Касдан о таком слышал впервые.

— Разве можно умереть от боли? Я считал, что это сказки.

— Не вдаваясь в подробности, у нас две нервные системы: симпатическая и парасимпатическая. Все жизненные функции основаны на балансе этих двух структур: сердцебиение, артериальное давление, дыхание. Сильный стресс способен нарушить равновесие и привести к роковым последствиям. Так бывает, например, когда кто-то теряет сознание при виде крови. Эмоциональный шок вызывает дисбаланс двух нервных систем и провоцирует расширение сосудов. И человек тут же падает в обморок.

— Тут речь не об обычном обмороке.

— Нет, конечно. В данном случае стресс был невероятно сильным. И равновесие нарушилось мгновенно. Вот сердце и не выдержало. Убийца хотел, чтобы жертва умерла от боли. И поэтому он выбрал этот способ. Что такого натворил Гетц, чтобы вызвать такую ненависть?

— А об орудии преступления что скажешь?

— Игла. Очень длинная. Очень крепкая. Наверняка металлическая. Завтра утром будем знать точнее.

— Ждешь результатов анализов?

— Ага. Мы извлекли пирамиду височной кости, в которой находится улитка. Ее отправили в биофизическую лабораторию при больнице Анри Мондора для проверки на металлизацию. Думаю, они обнаружат частицы, оставленные острым предметом при столкновении с костью.

— Результаты пришлют тебе?

— Сперва эксперту-отоларингологу.

— Фамилия?

— Даже не думай. Я тебя знаю: начнешь донимать ее ни свет ни заря.

— Фамилия, Мендес.

Рикардо вздохнул, достал из кармана сигариллу:

— Франс Одюссон. ЛОР-отделение, больница Труссо.

Касдан записал имя в блокноте. Уже не первый год память играла с ним скверные шутки.

— А токсикологические анализы?

— Через два дня. Но там ничего не найдут. Все очевидно, Касдан. Хоть и необычно, но очевидно.

— А что ты можешь сказать о самом убийце?

— Очень сильный. Очень быстрый. Он в два счета проколол обе барабанные перепонки, прежде чем органист упал. Одно молниеносное движение. И очень точное.

— По-твоему, он знаком с анатомией?

— Нет. Но сноровки ему не занимать. Попал в десятку.

— Ты можешь вычислить его рост и вес?

— Кроме его силы, тут ничего не вычислишь. Говорю тебе, чтобы проткнуть кость, нужна редкая сила. Разве только он использовал какой-то прием, о котором нам пока ничего не известно.

— Ты не нашел следов на теле? Например, на мочках? Слюны или еще чего-нибудь, чтобы определить ДНК?

— Какое там. Сам убийца не касался жертвы. Контакт был только с орудием убийства.

Касдан встал и положил руку на плечо эксперта:

— Спасибо, Мендес.

— Не за что. И вот тебе бесплатный совет. Брось ты это дело. Ты уже слишком стар. Парни из уголовки обстряпают все в лучшем виде. И двух дней не пройдет, как они найдут мерзавца, который это сделал. Готовься к своему путешествию и оставь всех в покое.

У Касдана вырвалось изо рта облачко пара.

— Убийца осквернил мою территорию, — тихо сказал он. — Я найду его. Я — хранитель храма.

— Ты — зануда каких поискать.

Касдан наградил его самой обаятельной улыбкой на свете:

— Остатки пахлавы — твои.

5

Вильгельм Гетц жил на улице Газан, в доме номер 15–17, напротив парка Монсури.

Касдан пересек Сену по Аустерлицкому мосту и по бульвару Опиталь добрался до площади Италии. Следуя линии надземного метро, доехал до бульвара Огюст-Бланки, затем до площади Данфер-Рошро и отсюда двинулся по проспекту Рене-Коти, где уже ощущался простор и покой парка Монсури, расположенного в самом конце.

Возле парка он свернул налево и припарковался на проспекте Рей, в трехстах метрах от цели поездки. Просто по привычке соблюдать осторожность.

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

6